В дирижабле

В дирижабле над Китаем

Разгребая облака,

На рассвете мы взлетаем –

Тень величия легка.

А когда займётся выше

Скорый час предгрозовой,

Посветлеют низом крыши

И над ясной головой

Пробегут по небосводу

Молний белые клинки

Да ударят громом в воду

Кучевые кулаки –

Капитан и то без страха

На себя возьмёт штурвал.

Накрахмалена рубаха,

Блещет золотом оскал.

Не нуждается в поблажке

На земле отбывший срок.

Смотрит табельной фуражки

В смерть зеркальный козырёк.

28 февраля 2019 г.

Vive le vent!

Да здравствует ветер,

дождём омывающий лица,

холодный и тёплый,

как с печкой голландской зима,

легко прорастающий

в тающих ночью частицах,

зато на рассвете

едва не сводящих с ума!

Внизу на пригреве

хохочут счастливые дети,

растут тополя

и роняют отчаянный пух...

И как тут с разбега не крикнуть:

«Да здравствует ветер!» —

пускай у тебя

музыкальный отсутствует слух.

Да здравствует ветер,

пока не конец ещё света

и высятся в воздухе

тени индийских слонов,

не падают птицы

и рыбы по воздуху где-то

стригут плавниками

обрывки сверкающих снов!

23 февраля 2019 г.

Предгрозовое

На подворье вьются старом

В нити света имена;

Чистой вицей, чёрным варом

Дышит скорая весна.

Пляшет мирная сорока

В снег не скинувших ветвях;

Скорость времени жестока,

Жизнь у смерти на сносях.

Взмыла птица, развернула

Ромб зелёного хвоста,

По стеклу крестом мелькнула,

Как петиция с листа:

Де равенство, де свобода,

Де летучая душа...

В дым развеяна природа,

Да и дымом хороша.

И гудят весенним паром,

Созревая с марта в нём,

На моём подворье старом

Мая молния и гром.

22 февраля 2019 г.

Testament

Что там дальше с душой? В ней ли дело?

Оборвётся ли мой хронотоп —

Отнеси моё мёртвое тело

В самый дальний вселенский сугроб.

И пускай оно в нём замерзает

Абсолютного мимо нуля,

Где во тьме ни звезда не мерцает,

Ни пирует червивая тля.

Пусть лежит до скончания века,

До конца объяснимых времён,

Как без грифа гитарная дека,

Без любви золотой саксофон.

А потом, от суда с приговором

Станет белым, как небо, стеклом,

Разлетится на поезде скором —

Да и в дребезги, но не на слом!

Не на слом, а на верное слово,

На невидимых струн красоту,

К неземной обороне готово,

К неземному готово труду.

12 февраля 2019 г.

Вок-Вок

Еду с ёлкой, Рождественской, значит — живой,

На автобусе ветхом с работы домой.

И не пьян, а отравлен банкетом слегка,

В ночь такую напиться — нашли дурака!

Завершается тихий с мороза отсчёт,

Приближается новый отчаянный год.

Ощущают продрогшие кончики дно,

Но весна впереди и в кармане вино.

Как на рёбра ни жмёт пассажирская рать,

В закопчённый — под инеем даже видать —

Точно в звёздное небо, гляжу в потолок...

Димка Месяц со мной и рассказом «Вок-Вок».

Самолёт побежит и, взлетев, долетит.

Девяносто четвёртый нам счастье сулит.

На последней площадке зубами стучу,

Символ веры, как проклятый, молча учу.

12 февраля 2019 г.

Иппократия

Мерещился страннику гроб,

А вышел — по-вешнему гром,

И вправило сирому горб

Сбивающим молнии льдом.

А после омыло водой,

Чей выверен круговорот,

И снова он стал молодой,

А был инвалид и урод.

И сел он на лошадь верхом,

Пиджак ему вместо седла,

И, пьян побеждённым грехом,

Лугами скакал до села.

Бесстрашного смерть не берёт,

Воскликнет: «Скорей отворяй!» —

И выйдет к нему из ворот

Покойный старик Ермолай.

6 февраля 2019 г.

Последний первый путь

В камне сделаться рудой

Медной не давали,

Заколдованной водой

В полночь поливали,

Подымали старика

Из трухи да пыли,

Не на крыльях в облака

Небом уводили —

Лесом, полем да рекой,

За гряду итога

Пролегла ему строкой

Детская дорога.

На плечо слетел скворец

С белой кровли храма,

Держит за руку отец,

За другую — мама.

4 февраля 2019 г.